Книга Проклятый любовью  - Татьяна Купор

– Что ты наделал? – тихо спросила она, и Роман обернулся, посмотрел на нее. Какая бледная и несчастная, глаза потухли. Господи, ему хотелось провалиться сквозь землю прямо в преисподнюю. Стиснул зубы так сильно, что стегнуло в виски.

– Прости меня, – с трудом выдавил он, но Маргарита уже закрыла глаза. Со стороны казалось, что она снова уснула. Роман осторожно подхватил ее на руки и отнес в гостиную. Положил на диван, укрыл пледом. Прошло несколько минут, пока он разыскивал Елену.

– Пусть Марго возвращается в свою комнату, постели ей там, – распорядился он. – И помоги, если будет нужно.

Елена молча кивнула в ответ.

Он вышел из дома, и некоторое время стоял на крыльце, в расстегнутом пальто и с сигаретой в зубах. Жадно глотал дым, словно хотел задохнуться.

Маргарите станет легче жить, если он умрет. Или нет? Наверное, даже после смерти не даст ей покоя, будет приходить и терзать ее, как все эти призраки. Терзать до тех пор, пока не заберет с собой...

Он вздрогнул, услышав, что открылось окно. Машинально отступил назад, не желая быть замеченным, и очень вовремя: чья-то рука отодвинула штору. До его слуха донеслись голоса:

– Сейчас же закрой, простудишься! – возмущалась Елена.

– Глупости! За пять минут ничего не случится. В груди очень давит, понимаешь? – Второй голос принадлежал Маргарите.

– На, укутайся в плед.

Повисла тишина. Потом Роман снова услышал голоса:

– Прошу, перевесь клетку в другую комнату. Не могу видеть мучения этих птиц!

– Роману Станиславовичу это не понравится.

– Плевать! Сделай это или я просто выпущу их на волю! Я его не боюсь. Если будет недоволен, скажешь, что я попросила тебя об этом.

– Ладно, – вздохнула Елена, и в доме стало тихо. Роман достал еще одну сигарету. Минут через пять до него опять донесся голос Маргариты:

– Не могу понять, он уехал или нет?

– Вроде нет, – вкрадчиво ответила домработница.

– Кажется, во дворе гудел мотор... – Снова тишина. – Господи, не могу поверить, что он это сделал со мной!.. Он, всегда такой внимательный и нежный… В него словно дьявол вселился! – Голос стал глуше, будто она отошла от окна. Теперь Роман с трудом разбирал слова. – И я люблю его, это чудовище! Этого порочного демона! Уже нет смысла скрывать.

– Постой, милая… Но ты же выходишь замуж!

Маргарита молчала, и пауза показалась Роману мучительно длинной. Он сжимал в озябших пальцах тлеющую сигарету и не мог себя заставить вернуться в дом. Все тело онемело.

– Я делаю это потому… потому что… – Маргарита все никак не могла подобрать нужных слов. – Понимаешь, Нестор очень хороший. Он ждал много лет, пока я решусь связать с ним свою судьбу, поддержал в трудный момент моей жизни. И сейчас постоянно рядом. Господи, я дурачила его столько лет... и теперь не могу повернуть обратно!

– Это долг, милая. Долг, а не любовь.

– Любовь только губит, Елена. А я хочу жить!

Это последнее, что он услышал. Потом окно закрыли. Роман выбросил сигарету и пошел прочь. Метель завывала и совсем не радовала, можно было отложить поездку и вернуться домой, дорогу наверняка замело. Но он все равно сел за руль. Машина завелась не сразу и с трудом выехала со двора. Роман не мог остаться. Посмотреть Маргарите в глаза после того, что сделал, – было хуже смерти.

Но и работа не принесла облегчения. Весь день в голове стоял туман. Обвившаяся вокруг сердца змея шептала, что Маргарита умрет. Он погубит ее. Собственными руками.

К вечеру метель усилилась. Стояли последние дни ноября, но зима уже вступила в свои права. Дорога домой казалась бесконечной, хотя прошло чуть больше часа. Прежде, чем войти, Роман постоял на крыльце с сигаретой. Только когда начал коченеть, наконец, решился. Постучался к сестре, но ему никто не ответил. Тогда он толкнул дверь и переступил порог.

Маргарита сидела в кресле, одетая в синюю блузку, застегнутую на все пуговицы, и черные леггинсы. В ее руках дымился глинтвейн. Она глядела в окно, выходящее на другую часть двора, и о чем-то думала. Бежали секунды, и они пульсировали у Романа в висках, превращаясь в оглушительные удары.

– Маргарита...

Она даже не дрогнула. Он обошел кресло и сел на корточки перед ней. Взгляд ее глаз был печальным, потухшим. Говорить или не говорить, что он ничего не помнит? Признаться или нет, с чем это связано?

Воздух в комнате потрескивал от тревоги и ожидания. Слова не складывались в нужную фразу. Роман разучился дышать.

– Прости меня, – с горечью сказал он, – я бы никогда... – Он дотронулся до ее плеча, и тут же отдернул руку, будто обжегшись. Прикосновение наверняка принесло ей боль.

– Отпусти меня.

– Что?

Роман, не отрываясь, смотрел на нее. Лицо Маргариты все еще было бледным. Она постоянно прикусывала нижнюю губу, отчего та немного припухла.

– Отпусти, если любишь.

Он сжал подрагивающие руки в кулаки. Поднялся так резко, что пол закачался под ногами.

– Зачем? Чтобы ты снова сделала ошибку?

– Ошибку?

– Разве нет? Ты струсила – мы расстались на долгие годы! Теперь делаешь то же самое. Только Нестор – не я. – Имя врага оставило на губах горький привкус. – Он этого не выдержит. У него не такие крепкие плечи.

– Чего не выдержит? О чем ты?

– Рано или поздно он поймет, что ты его не любишь. И что потом? – Он наклонился и взял ее за подбородок. Синий взгляд обдал его холодной волной. – Что потом?

Она не знала, что ответить.

– Ты любишь меня, – убежденно продолжал он. – Так зачем бежать от этой любви? Зачем ломать жизнь другим?

Маргарита поднялась, нервно заходила по комнате. Он следил за ней воспаленными глазами. Между бровями собралась морщинка, придавшая ее лицу задумчивость.

– Тогда просто отпусти. Я... я никогда не выйду замуж.

Прежде чем она отвернулась, Роман успел заметить влажный блеск ее глаз. Как поступить? Разве сможет он снова с ней расстаться? Он никак не мог принять решение. Никак не мог заставить себя разлепить губы и сказать то, что нужно. Роман прижал ладонь к глазам, словно этот жест помог ему собраться с мыслями.

– Нет.

Одно-единственное слово, но сколько в нем смысла... Он не видел, как по лицу Маргариты скользнула тень. Не подозревал, что вместо печали ее сначала затопила радость, но потом, борясь с собой, она ощутила отчаяние. До него донесся только сдавленный вопль, который вдохнул в него решимость. Роман резко встал и подошел к ней.

– Ты останешься здесь – и точка.

Потом развернулся и пошел прочь, в свою спальню, спиной ощущая ее пронзительный взгляд. Минут через пять он услышал требовательный стук в дверь. Он часто запирался в комнате, – детская привычка.